Самый успешный театральный продюсер страны, худрук театра «Практика», в прошлом – глава управления PR и рекламы компании Михаила Ходорковского «Менатеп-Импекс» и директор сингапурской компании-нефтеторговца – об унылом спонсорстве, революционной свободе и правильном отношении
к искусству.

«Ковбойские» 1990­е сильно отличались от нынешних времен: тогда можно было сделать быструю карьеру. Сейчас я ни за что бы такой карьеры не сделал. У меня не хватило бы терпения так долго подниматься по различным лестницам.

Для меня бизнес – один из жанров, ровно как театр, кино, хореография. В начале 1990­х я ощутил, что креативность и революционную свободу надо искать на улице. А наиболее уличный процесс – это экономика. Это тот закон, который мы соблюдаем ежесекундно: звоним ли по телефону, опускаем ли жетон в метро, покупаем ли книгу, таблетки. В этой среде все купается, включая какие­то бесценные вещи типа родителей и детей.

Мое бизнес­образование (после журфака Воронежского университета Бояков получил степень MBA в Московской международной школе бизнеса и изучал маркетинг в Российской экономической академии имени Плеханова – Chief Time), хоть и было хорошим, плотным, стало скорее фиксацией моей деятельности в бизнесе. Я чувствовал, так сказать, недообразование. И как только у меня появилась возможность об этом задуматься, я сразу начал учиться. Я не терял связи с творчеством, с искусством, которым интересовался и до, и после своей бизнес­деятельности.

Бренд театрального фестиваля «Золотая маска» существовал до меня, его придумал Театральный союз, но это была московская премия. А я предложил сделать из этого мероприятия большой праздник. Естественно, использовал имеющийся опыт. Я понимал, что возвращаться в театр нужно. Но возвращаться завлитом или преподавателем мне было уже не интересно, это было уже не мое.

Я развивал «Маску» по модели хорошего маркетингового агентства, у которого есть продакшн, финансовая дирекция, фандрайзинг. Последнему я придавал огромное значение. Это была неимоверно важная штука: ведь именно создание напряжения между государственными и частными деньгами делает событие событием. Почему Московский кинофестиваль – это неинтересно? Потому что там государственные бабки. А если и есть частные вложения, то это всего­навсего откат за рекламу, которую получает Московский фестиваль опять же от государства, вот и все.

БИЗНЕС ПОДДЕРЖИВАЕТ ТО, ЧТО УВАЖАЕТ

Если бизнес реагирует на театр, если он хочет давать ему деньги, значит, он хочет обменяться репутациями. Представьте, я пианист, а вы – выдающийся математик, которого выдвинули на Нобелевскую премию. Я уважаю ваш ум, вы – мое умение работать пальцами. Нам полезно быть вместе. Это естественно в здоровом обществе, в котором существует гражданская ответственность и некая солидарность между бизнесом и социальными островами. Бизнес поддерживает то, что уважает. А для государства это сигнал: этому фестивалю даже «Альфа­Банк» дал деньги, может, и нам увеличить финансирование? А бизнес думает: о, государство дало деньги, значит, это серьезный проект.

«Золотая маска» была бизнесом в высоком смысле этого слова. Например, генеральным спонсором премии долго была компания Nestle, речь шла о сотнях тысяч долларов. А когда появился «Сбербанк», речь пошла о миллионах долларов. Я хорошо помню момент, когда он сменил швейцарцев. В наших контрактных обязательствах было прописано, что до такого­то числа Nestle подтверждает пролонгацию договора о генеральном спонсорстве. Но им и в голову не приходило, что отказаться можем мы; они были уверены, что этот пункт только их касается. И вот они не подтвердили пролонгацию в указанный день. И ровно на следующее утро мне позвонили из «Сбербанка». Деньги от них пришли немедленно, хотя обычно финансисты не спешат платить. Мне было очень радостно, что российская компания так активно боролась за наш бренд.

К сожалению, у нас в стране цивилизованное сотрудничество бизнеса и культуры – редкость. Чаще решает близость к Путину или к кому­нибудь из президентской администрации. Но и результаты такого «спонсорства» чаще всего унылые. Вот, например, «Газпром». Он вложил сто миллионов долларов с лишним в футбольный клуб «Зенит». А тот едет на Кипр и проигрывает. Вот как работают деньги «Газпрома», деньги неэффективного государства. Или вот жена­красотка у банкира Хренкина – бывшая балерина. Ну, и дают они деньги какому­нибудь балетному фестивалю. Это неинтересно. Я, конечно, рад за Хренкина и его жену, но искусству от такого подхода, по меньшей мере, нехорошо. А может быть, даже и плохо.

ПЕРЕСТАНЬТЕ ОТНОСИТЬСЯ К ХУДОЖНИКАМ, КАК К СИРОТАМ

Это вы им должны, а не они – вам. У меня есть товарищи в попечительском совете театра «Практика», Александр Мамут и Вера Семенова, которые понимают эту формулу. Это люди, которые относятся не ко мне, к искусству с пиететом.